Познание бесконечности требует бесконечного времени. (с) братья Стругацкие
Игорь АКСЕЛЬРОД (Нью Йорк).
читать дальшеВ начале XX века на Подоле в славном граде Киеве жил-был один еврей по фамилии Бейгельман. Предки его были бубличниками и фамилию получили по роду профессиональной деятельности. Наш еврей тоже пек и продавал бублики. Где-то рядом, на том же Подоле, и в то же самое время жил другой еврей Яков Петрович Давыдов. Нет никаких данных, был ли Давыдов знаком с Бейгельманом, но нельзя исключить такую вероятность - на Подоле все евреи знали друг друга.
Яков Петрович был творческий работник. Под псевдонимом Якив Орута он сотрудничал в киевских газетах "Последние известия" на русском языке и "Народная воля" на украинском. Давыдов был мастером во всех жанрах журналистики: писал политические обозрения, фельетоны в стихах и прозе, пародии, эпиграммы, очерки, сатирические обозрения для театра миниатюр под руководством Кручинина.
В Киеве в 1918-1919 годах беспрерывно менялась власть - белые, красные, желто-голубые и пр. В поисках лучшей жизни один из сыновей Бейгельмана сбежал из родных мест. Он оказался в еврейском квартале Манхэттена, где преобладающим в те годы контингентом были его земляки, выходцы из России. Здесь Бейгельман-младший нашел себе угол и жену.
Давыдов тоже удрал из Киева. Он появился в не менее именитом городе Одессе под фамилией Ядов. В литературной столице революционной России Яков Петрович работал в газете "Одесские известия" и под псевдонимом Яков Боцман писал фельетоны в "Моряке". В Одессе он познакомился с И.Ильфом, Е.Петровым, В.Катаевым и К.Паустовским.
Последний оставил потомкам небольшую зарисовку о Ядове, называя его Яковом Семеновичем (в Российской еврейской энциклопедии - Петрович).
- Я посетил сей мир, - говорил Ядов Паустовскому, - совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Да вот не вышло. Вышел хохмач. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что надо гнуть перед ней спину.
Да, не умел сопротивляться Ядов. Всю жизнь его унижали, критиковали за низкий литературный уровень его произведений, а в середине 30-х годов и вовсе исключили из Литфонда. На жизнь он зарабатывал куплетами для Утёсова и миниатюрами для эстрадных хохмачей довоенного времени. Ядов умер в Москве в 1940 году. Но дело его, как любили говаривать на нашей географической родине, живет и здравствует.
В 1926 году по заказу куплетиста Красавина Ядов сочинил песню "Бублики". Он писал много смешных и легких песенок, которые на "следующий день пела вся Одесса, а через месяц-два они иной раз доходили до Москвы". В тот же год "Бублички" попали в Нью-Йорк и были переведены на идиш.
В России говорят, что из песни слов не выкинешь. В еврейском мире другие принципы. У Ядова был такой куплет:
Купите бублики
Для всей республики!
Гоните рублики
Вы поскорей!
"Бублички" на идиш приобрели совсем другой смысл. В дословном переводе с идиш появились такие слова:
Я стою один на улице.
В дожде я весь промок.
Последние бублички
Купите у меня.
Сохранился основной мотив, но вместо задорной, несколько приблатненной, песня по содержанию и мелодичности стала жалостливой, чувствительной, чем-то похожей на известную песню еврейского актера Германа Яблокова "Купите папиросы".
У подольского Бейгельмана к тому времени в Америке появились две внучки Мина и Клара. В семье говорили только на идиш. Другой язык и не требовался для обитателей нью-йоркского Ист-Сайда. Где-то на улице Мина услыхала песенку, которую легко запомнила и часто напевала. Песенка называлась "Бейгелах". Как это бывает в сказках, кто-то случайно услыхал её пение и пригласил шестилетнюю девочку спеть на еврейском радио. Газета "Форвертс" в трудные 1927-1930 годы кризиса процветала. Её тираж был 280 тысяч экземпляров. Газета имела свой идишистский канал WMND или 1050. Пару лет назад он был продан, сохранился только один еврейский час в воскресенье в 10 часов утра.
Первое выступление маленькой Мины Бейгельман явилось началом музыкальной карьеры всемирно известного дуэта. Мина стала Мерной, Клара - Клэр, а фамилию Бейгельман переделали в Берри.
Юные певицы записали на радио несколько серенад, где их заметил известный шоумен Эдди Селиван. Он ввел их в мир большого фольклорного и джазового искусства, сделал из них профессиональных певиц. В репертуаре сестер были песни на иврите, идиш, арамейском, английском, испанском и русском. Хорошая вокальная школа, удивительное сочетание таких двух разных, противоположных друг другу голосов, как низкий, бархатный, нежный Клэр и высокий, звонкий чистый Мирны, помогли сестрам создать на эстраде свой стиль и приобрести всемирную известность.
Возможно, что, если бы на пути сестер не повстречался Абрам Эльштейн (Эльстайн), талантливый композитор и музыкант, их восхождение на музыкальный Олимп не было таким стремительным. Известные в его аранжировке песни "Бублички" или "Тум-Балалайка" зазвучали по-новому, свежо и интересно.
Песни в исполнении сестер Берри были понятны и доступны не только еврейскому слушателю. Однажды мне довелось побывать в гостях у одного директора совхоза, молодого Героя Соцтруда, который после традиционного возлияния и обеда "угощал", как он сам сказал, любимой музыкой, записанной на магнитофоне "Днепр". Большой начальник не знал, что полюбил песни на идиш. В его поселке Яновка Черниговской области после войны не осталось ни одного еврея, и еврейской речи он никогда не слыхал.
Мелодии местечкового еврейства песен сестер Берри в джазовом сопровождении воскрешали ностальгию по еврейской традиции, по языку бабушек и дедушек.
Пожалуй, нет ни одного еврея в мире, который бы не слышал песенного репертуара сестер Берри. Особенно их знают и любят русскоговорящие евреи, которым выпало счастье, кажется, единственный раз в истории Советского Союза слышать, а кое-кому из москвичей даже увидеть живых евреев-иностранцев, к тому же поющих на идиш.
По случаю открытия американской выставки в 1959 году в Москве в Зеленом театре парка имени Горького состоялся большой концерт. Казалось, известная эстрадная площадка никогда не видела такого столпотворения: для изголодавшихся по зарубежной эстраде москвичей концерт артистов, приехавших из самой Америки, был сенсацией, в которую в те годы трудно было поверить. Номер сменялся за номером. Выступил жонглер, успевавший управлять сразу двумя десятками тарелок, непрерывно вращающихся на тонких тростях. Ещё не стихли аплодисменты в его честь, как на эстраде появились две очаровательные, стройные, сияющие улыбками эдакие секс-бомбочки и запели - да так, как может петь человек от полноты жизни.
В Россию вернулась песня "Бублички". Певиц долго не отпускали, а когда они, тронутые приемом, как бы чуть смущаясь, объявили дуэтом в микрофон "Отчи чьорные", зал вскочил и заревел от восторга. Этот известный русский романс на слова Гребенки в джазовой оранжировке Абрама Эльштейна приобрел совершенное новое звучание, давно стал хитом мирового музыкального искусства, а в России прозвучал впервые. Первый куплет певицы исполнили на русском языке. Зрители долго не отпускали певиц и даже после окончания концерта не покидали парк Горького. Был ещё один их сольный концерт в Москве.
Мне не известно, откликнулась ли какая-нибудь советская газета на выступление в Москве сестер Берри. Думаю, что никто бы не решился это сделать в то время. Но вот что писал музыкальный обозреватель "Нью-Йорк таймс": "Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия, ошеломляют нас неожиданными еврейскими интерпретациями песен разных народов. В их исполнении нет стыков, есть органичное действо, подчиняющее внутреннему ритму".
В 1980 году от тяжелой болезни умерла Мерна. Ходившие в бывшем СССР слухи о её гибели в автокатастрофе оказались несостоятельными. Дуэт перестал существовать. Клэр иногда ещё появляется на эстраде. В Нью-Йорке несколько лет назад она принимала участие в концерте совместно с Эмилем Горовцом, чуть позднее - вместе с Яковом Явно. В этом году Клэр выступила в Лос-Анджелесе. Ей уже около 80 лет, а живет она в Манхеттене, но уже в другом, аристократическом районе.
Внучки бубличника начинали свой путь к музыкальной вершине с песни "Бублички". Их замечательное исполнение продолжает волновать не только тех, кто их помнит и любит, но и новое поколение, которых, кажется, ничем удивить невозможно.
Честно говоря, года выпуска статьи я не знаю.
читать дальшеВ начале XX века на Подоле в славном граде Киеве жил-был один еврей по фамилии Бейгельман. Предки его были бубличниками и фамилию получили по роду профессиональной деятельности. Наш еврей тоже пек и продавал бублики. Где-то рядом, на том же Подоле, и в то же самое время жил другой еврей Яков Петрович Давыдов. Нет никаких данных, был ли Давыдов знаком с Бейгельманом, но нельзя исключить такую вероятность - на Подоле все евреи знали друг друга.
Яков Петрович был творческий работник. Под псевдонимом Якив Орута он сотрудничал в киевских газетах "Последние известия" на русском языке и "Народная воля" на украинском. Давыдов был мастером во всех жанрах журналистики: писал политические обозрения, фельетоны в стихах и прозе, пародии, эпиграммы, очерки, сатирические обозрения для театра миниатюр под руководством Кручинина.
В Киеве в 1918-1919 годах беспрерывно менялась власть - белые, красные, желто-голубые и пр. В поисках лучшей жизни один из сыновей Бейгельмана сбежал из родных мест. Он оказался в еврейском квартале Манхэттена, где преобладающим в те годы контингентом были его земляки, выходцы из России. Здесь Бейгельман-младший нашел себе угол и жену.
Давыдов тоже удрал из Киева. Он появился в не менее именитом городе Одессе под фамилией Ядов. В литературной столице революционной России Яков Петрович работал в газете "Одесские известия" и под псевдонимом Яков Боцман писал фельетоны в "Моряке". В Одессе он познакомился с И.Ильфом, Е.Петровым, В.Катаевым и К.Паустовским.
Последний оставил потомкам небольшую зарисовку о Ядове, называя его Яковом Семеновичем (в Российской еврейской энциклопедии - Петрович).
- Я посетил сей мир, - говорил Ядов Паустовскому, - совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Да вот не вышло. Вышел хохмач. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что надо гнуть перед ней спину.
Да, не умел сопротивляться Ядов. Всю жизнь его унижали, критиковали за низкий литературный уровень его произведений, а в середине 30-х годов и вовсе исключили из Литфонда. На жизнь он зарабатывал куплетами для Утёсова и миниатюрами для эстрадных хохмачей довоенного времени. Ядов умер в Москве в 1940 году. Но дело его, как любили говаривать на нашей географической родине, живет и здравствует.
В 1926 году по заказу куплетиста Красавина Ядов сочинил песню "Бублики". Он писал много смешных и легких песенок, которые на "следующий день пела вся Одесса, а через месяц-два они иной раз доходили до Москвы". В тот же год "Бублички" попали в Нью-Йорк и были переведены на идиш.
В России говорят, что из песни слов не выкинешь. В еврейском мире другие принципы. У Ядова был такой куплет:
Купите бублики
Для всей республики!
Гоните рублики
Вы поскорей!
"Бублички" на идиш приобрели совсем другой смысл. В дословном переводе с идиш появились такие слова:
Я стою один на улице.
В дожде я весь промок.
Последние бублички
Купите у меня.
Сохранился основной мотив, но вместо задорной, несколько приблатненной, песня по содержанию и мелодичности стала жалостливой, чувствительной, чем-то похожей на известную песню еврейского актера Германа Яблокова "Купите папиросы".
У подольского Бейгельмана к тому времени в Америке появились две внучки Мина и Клара. В семье говорили только на идиш. Другой язык и не требовался для обитателей нью-йоркского Ист-Сайда. Где-то на улице Мина услыхала песенку, которую легко запомнила и часто напевала. Песенка называлась "Бейгелах". Как это бывает в сказках, кто-то случайно услыхал её пение и пригласил шестилетнюю девочку спеть на еврейском радио. Газета "Форвертс" в трудные 1927-1930 годы кризиса процветала. Её тираж был 280 тысяч экземпляров. Газета имела свой идишистский канал WMND или 1050. Пару лет назад он был продан, сохранился только один еврейский час в воскресенье в 10 часов утра.
Первое выступление маленькой Мины Бейгельман явилось началом музыкальной карьеры всемирно известного дуэта. Мина стала Мерной, Клара - Клэр, а фамилию Бейгельман переделали в Берри.
Юные певицы записали на радио несколько серенад, где их заметил известный шоумен Эдди Селиван. Он ввел их в мир большого фольклорного и джазового искусства, сделал из них профессиональных певиц. В репертуаре сестер были песни на иврите, идиш, арамейском, английском, испанском и русском. Хорошая вокальная школа, удивительное сочетание таких двух разных, противоположных друг другу голосов, как низкий, бархатный, нежный Клэр и высокий, звонкий чистый Мирны, помогли сестрам создать на эстраде свой стиль и приобрести всемирную известность.
Возможно, что, если бы на пути сестер не повстречался Абрам Эльштейн (Эльстайн), талантливый композитор и музыкант, их восхождение на музыкальный Олимп не было таким стремительным. Известные в его аранжировке песни "Бублички" или "Тум-Балалайка" зазвучали по-новому, свежо и интересно.
Песни в исполнении сестер Берри были понятны и доступны не только еврейскому слушателю. Однажды мне довелось побывать в гостях у одного директора совхоза, молодого Героя Соцтруда, который после традиционного возлияния и обеда "угощал", как он сам сказал, любимой музыкой, записанной на магнитофоне "Днепр". Большой начальник не знал, что полюбил песни на идиш. В его поселке Яновка Черниговской области после войны не осталось ни одного еврея, и еврейской речи он никогда не слыхал.
Мелодии местечкового еврейства песен сестер Берри в джазовом сопровождении воскрешали ностальгию по еврейской традиции, по языку бабушек и дедушек.
Пожалуй, нет ни одного еврея в мире, который бы не слышал песенного репертуара сестер Берри. Особенно их знают и любят русскоговорящие евреи, которым выпало счастье, кажется, единственный раз в истории Советского Союза слышать, а кое-кому из москвичей даже увидеть живых евреев-иностранцев, к тому же поющих на идиш.
По случаю открытия американской выставки в 1959 году в Москве в Зеленом театре парка имени Горького состоялся большой концерт. Казалось, известная эстрадная площадка никогда не видела такого столпотворения: для изголодавшихся по зарубежной эстраде москвичей концерт артистов, приехавших из самой Америки, был сенсацией, в которую в те годы трудно было поверить. Номер сменялся за номером. Выступил жонглер, успевавший управлять сразу двумя десятками тарелок, непрерывно вращающихся на тонких тростях. Ещё не стихли аплодисменты в его честь, как на эстраде появились две очаровательные, стройные, сияющие улыбками эдакие секс-бомбочки и запели - да так, как может петь человек от полноты жизни.
В Россию вернулась песня "Бублички". Певиц долго не отпускали, а когда они, тронутые приемом, как бы чуть смущаясь, объявили дуэтом в микрофон "Отчи чьорные", зал вскочил и заревел от восторга. Этот известный русский романс на слова Гребенки в джазовой оранжировке Абрама Эльштейна приобрел совершенное новое звучание, давно стал хитом мирового музыкального искусства, а в России прозвучал впервые. Первый куплет певицы исполнили на русском языке. Зрители долго не отпускали певиц и даже после окончания концерта не покидали парк Горького. Был ещё один их сольный концерт в Москве.
Мне не известно, откликнулась ли какая-нибудь советская газета на выступление в Москве сестер Берри. Думаю, что никто бы не решился это сделать в то время. Но вот что писал музыкальный обозреватель "Нью-Йорк таймс": "Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия, ошеломляют нас неожиданными еврейскими интерпретациями песен разных народов. В их исполнении нет стыков, есть органичное действо, подчиняющее внутреннему ритму".
В 1980 году от тяжелой болезни умерла Мерна. Ходившие в бывшем СССР слухи о её гибели в автокатастрофе оказались несостоятельными. Дуэт перестал существовать. Клэр иногда ещё появляется на эстраде. В Нью-Йорке несколько лет назад она принимала участие в концерте совместно с Эмилем Горовцом, чуть позднее - вместе с Яковом Явно. В этом году Клэр выступила в Лос-Анджелесе. Ей уже около 80 лет, а живет она в Манхеттене, но уже в другом, аристократическом районе.
Внучки бубличника начинали свой путь к музыкальной вершине с песни "Бублички". Их замечательное исполнение продолжает волновать не только тех, кто их помнит и любит, но и новое поколение, которых, кажется, ничем удивить невозможно.
Честно говоря, года выпуска статьи я не знаю.
-
-
26.07.2010 в 02:38-
-
26.07.2010 в 07:04